Раскачивайтесь

Травматический вихрь, как спастись

Что если жить, раскачиваясь. Ведь раскачивание — начало танца.

В танцевальной терапии, когда человеку трудно сдвинуться с места, ему предлагают покачаться туда-сюда. Справа-налево, вперед-назад, сначала можно и сидя на стуле, пока не возникнет желание встать, потом продолжить стоя, пока не захочется двигаться…
Если путь в тысячу миль начинается с первого шага, то танец вашей жизни начинается с простого покачивания.
И не зря дети так любят качели. Они еще не утратили связь со своей внутренней природой. 

*ψ

Анна Халприн в детстве случайно увидела, как ее дядя молится и раскачивается во время молитвы. И подумала, что Бог, наверное, танцор.
Она выросла и стала всемирно известной танцовщицей и хореографом, родоначальницей экспериментального авангардного танца.
В 51 год, ей поставили терминальную стадию рака кишечника. И она решила станцевать свой рак. Нарисовала его на холсте, повесила на стену, собрала друзей и начала танцевать. Это были странные, порой вычурные движения, шокирующее настолько, насколько шокирующим было ее переживание смертельной болезни. На одном танце она не остановилась. Анна танцевала еще и еще. И тогда рак ушел, а она осталась.
Так Анна Халприн стала практиковать танец как способ исцеления. Этот проект она назвала “Круг Земли”. Люди, которые неизлечимо больны, которые испытали насилие, которые переживают старение, те, кто потеряли что-то дорогое и потерялись сами, собирались вокруг нее, чтобы танцевать.
Анна Халприн умерла в мае этого года в возрасте 100 лет.
“Механизм естественного самоисцеления встроен в каждую клетку тела, — говорила она. — Нужно научиться его запускать, только и всего”. Она умела и учила это делать танцем. 

*ψ

Только и всего-то: танцевать. Начиная с раскачивания, как с первого па.
Когда я училась в мединституте, в одной детской больнице нас водили  в палату к детям-отказникам. Они сидели на своих кроватях и раскачивались. Когда совсем плохо, когда теряешь связь со своим источником, когда одинок и негде найти поддержку — тогда человек интуитивно находит древние способы поддержать себя, как эти дети.
Может, и вы чувствовали что-то подобное —  переживаешь что-то очень трудное, ну, совсем тебе плохо, и ты инстинктивно сворачиваешься калачиком и начинаешь покачиваться. И почему-то одно это покачивание помогает боли утихать.
Но когда вроде бы всё ничего, мы об этом способе забываем. И придерживаемся привычных “взрослых” способов двигаться.
А когда мы придерживаемся привычных способов двигаться, начинается наша старость.

*ψ

“Старость… начинается с возложенных на самого себя ограничений в формировании новых паттернов движения. Сперва человек выбирает определенное отношение и позу, соответствующую положению в обществе, и, таким образом, отвергает определенные действия, такие как сидение на полу или прыжки. Впоследствии по прошествии времени эти действия становится невозможно выполнить. Возобновление и реинтеграция даже этих простых действий приводит к заметному омолаживающему эффекту не только в механике движения тела, но и для всей личности в целом,”- писал телесный психотерапевт Моше Фельденкрайз.

*ψ

Бывает, трудно двигаться не из-за того что мы привыкли к какой-то приличной позе. А потому что внутри живет боль. И мы привыкли от нее защищаться.
Иногда ступор внутри такой, что — полная тишина. Порой он переживается нами как невозможность что-то начать. Как немота желания. Глухость души. Нечувствительность к возможностям. Неподвижность. Белое безмолвие.
Ничего не хочется. Ничего не делается. Нет сил. Нет смысла. Трудно встать. Трудно выйти. Ударить пальцем о палец.
И тогда раскачиваться — значит сделать хотя бы маленькое движение.
Но если вы делаете осознанно новое маленькое движение, уже образуются новые нейронные связи в мозгу. И в застоявшемся водоеме появляется пусть робкое, но свежее течение.
Помните, как в детстве, на качелях? В самом начале они кажутся тяжелыми и плохо слушаются. Но если начать хоть немного двигаться, хотя бы легко толкнуться ногой, всё начинает меняться, и каждое следующее движение дается всё легче и легче.
Если трудно выйти из комнаты, можно заправить в ней кровать. Если трудно помыть посуду, можно только чашку. Или просто — буквально, телесно — покачаться, пока внутри не возникнет что-то — потребность, чувство, мысль, толика сил, промельк веры.
Не обязательно выходить из убежища. Можно тихо, исподволь, начать раскачиваться вместе с ним.
«Весь мир – это вечные качели. Всё, что он в себе заключает, непрерывно качается: земля, скалистые горы Кавказа, египетские пирамиды, — и качается это всё вместе со всем остальным, а также и само по себе. Даже устойчивость – и она не что иное как ослабленное и замедленное качание», — писал Мишель Монтень 450 лет назад. С тех пор мир всё продолжает качаться.

*ψ

Но иногда что-то застывает внутри.
Травма – это застывшая во времени жизнь. И застывшее тело — тоже. Ведь всё, что мы пережили и не смогли пережить, записано в нашем теле.
И если начать двигаться (просто, понемногу, как пойдет) — то что-то меняется и в душе. 

*ψ

Гифка Лукаса Занотто

Не случайно, современные методы преодоления посттравматического расстройства  — не что иное по сути, как раскачивание.
Например, Френсин Шапиро придумала снижать интенсивность тревожащих переживаний с помощью движения глаз вправо и влево. Сама она тоже пережила тяжелую болезнь и тяжелый развод. Однажды, гуляя она заметила, что когда принимается размышлять о чем-то беспокоящем, ее глаза сами начинают двигаться из стороны в сторону, и благодаря этим движениям она успокаивается. Она предположила, что движения глаз активизируют нейронные связи, которые помогают перерабатывать болезненный, застывший опыт.
Ее метод называется “десенсибилизация и переработка движением глаз”, ДПДГ (EMDR).Она успешно работала с людьми, пережившими военные конфликты. Терапевт садится напротив и водит перед глазами человека карандаш туда-сюда. Или щелкает последовательно около правого или левого уха. Или  хлопает по очереди по коленям.
Ученые до сих пор не договорились, каков механизм исцеления этого метода. Доказано только, что он работает.
Чем это не способ начать танцевать внутри себя. Потихоньку раскачиваться, пусть пока совсем чуть чуть, переводя внимание из стороны в сторону. 

*ψ

Или приведу пример от другого мэтра по лечению душевных ран — Питера Левина.
О том, что такое психологическая травма, на своих лекциях он рассказывает на примере с корабликом.

Плывет себе кораблик по реке жизни. И тут на его пути случается что-то плохое, что разрушает берег реки.

Берег размывается и возникает воронка, которая засасывает речной поток.

Кораблик не хочет попасть в воронку и старается плыть как можно дальше от нее.
И тем самым создает антиворонку.

Его начинает болтать туда-сюда. Так в течении реки создается травматический вихрь. Кораблик крутится-вертится на одном месте, и никуда уже не плывет.

Точно так же и человек. Он встречается с болью и первое инстинктивное желание — отпрянуть. Он сопротивляется трудным переживаниям, не желая быть поглощенными ими. И создает антиворонку своего сопротивления. Так он попадает травматический вихрь. Человек то стремится избежать болезненных ощущений, то окунается в них с головой. Потом снова выныривает, пытаясь избежать, потом снова погружается.

*ψ

Выход в том, чтобы поймать в этом кручении свой поток.
Плыть по периферии этих воронок, как говорит Питер Левин. Мне кажется, так сёрфер ловит волну, не позволяя ей накрыть тебя с головой. Плыть туда и сюда по восьмерке, по лемнискате, символизирующей дурную бесконечность психологической травмы, застывшую временную петлю.
Сначала ощущая турбулентность между этими завихрениями, а потом всё более ритмично двигаясь туда-сюда.
Вперед — назад, вправо-влево.
Да, эти отношения меня разрушают — да, я сейчас не могу без них жить -…
До дрожи хочу купить эти сладости — я обещала себе не есть много сладкого -…
Я чувствую себя полным ничтожеством — я еще докажу всем, как я крут -…

*ψ

По сути — это  тоже раскачиваться, только внутри.
Между полярными переживаниями. Между сладким и горьким в своей жизни. Горячим и холодным. Уйти — остаться. Поддаться — отказаться. Сказать — промолчать. Ненавижу — люблю. Боюсь — решусь.
Раскачиваться, не стараясь удержаться в чем-то одном. Позволяя переживаниям разворачиваться. Плыть по их периферии. Создавая с  ними дистанцию, но не борясь с ними. Давая возможность для одного и для другого внутри себя. Соединяя в этом раскачивании-танце непримиримые, уставшие от борьбы части своего целого в общий поток жизни. Поток, в  котором постепенно успокаивается турбулентность “или/или”. И восстанавливается “и — и”.

*ψ

В нашей жизни ведь обычно бывает и то, и другое. Счастливое и несчастливое детство. Одиночество и дружба. Страх и отвага. Отчаяние и надежда.
Метафора танца помогает перейти на тот уровень реальности, в котором магия их противостояния разрушается.
Танец помогает перестать западать на чем-то однобоком, как клавиша расстроенного пианино, а в один прекрасный (действительно, прекрасный) момент начать чувствовать то место внутри, которое держит баланс. Услышать чисто звенящую струну, ось, вокруг которой происходит раскачивание. Тот центр, который вмещает все полярности. И который всегда больше, чем мы думаем и чувствуем. 

*ψ

Нильс Бор говорил, что есть два типа истины. Первый — поверхностный. В котором истине противостоит ложь. Второй — глубинный. В нем противоположное истинному утверждению тоже истинно.
Там конфликт теряет свою ядерную энергию.  Там кот Шредингера одновременно и жив, и мертв. Пойдет направо — песнь заводит, налево сказку говорит. И там чудеса.
Травма, душевная боль, внутренний затык и невозможность двигаться — это состояние, когда ты ни жив, ни мертв. Но если танцевать свой танец жизни и смерти, пусть только слегка пританцовывать для начала, то начинаешь плыть в потоке, пусть в турбулентном, но плыть, вместо того чтобы быть проглоченным ледяной волной.
Роберт Турман, известный буддолог (и отец Умы Турман),  однажды сказал “Мы привыкли жить в мире, где мы либо есть, либо нас нет. Но ведь можно и то, и другое”.

Светлана Гамзаева, психолог, Нижний Новгород, #пряностидуши

Похожее:

Качалка-выручалка

Танец над пропастью 

Внимательность к волшебному