Мой любопытный страх
Если ты хочешь поймать оленя, ты должен сам стать оленем. Это хорошо знали люди в древности. Поэтому они и рисовали животных на стенах своих пещер, чтобы войти в их образ. Чтобы воплотиться в них. Или надевали шкуры и танцевали оленя вокруг костра.
Сегодня мы охотимся не на оленей, а на проблемы. Поэтому мы можем нарисовать то, что беспокоит, на стене своей пещеры, в прыгающем пламени огня. Перевоплотиться в своё беспокойство. И его станцевать.
Это как посмотреть на то, что происходит, с другой стороны зеркала, из зазеркалья. Глазами оленя – то есть глазами своего страха, своей вины, своего стыда – на себя самого. Подвигаться как этот олень. По-настоящему почувствовать себя им.
Как тогда в древности. Ведь это была не столько игра, сколько сакральный ритуал.
*ψ
Если проблема захватывает вас, значит, она сама хочет быть захваченной. Если она нападает на вас, как дикое животное, значит, она хочет, чтобы вы сами стали этим диким животным. Как у Лермонтова в «Мцыри».
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Казалось, что слова людей
Забыл я – и в груди моей
Родился тот ужасный крик,
Как будто с детства мой язык
К иному звуку не привык…
*ψ
Взять, например, страх. Если я часто испытываю страх, значит, во мне живет нечто, что умеет быть устрашающим. Что способно сильно, почти невыносимо пугать. Значит, есть во мне эта мощь. Просто я ее пока плохо знаю. И поэтому она обращается против меня.
Я боюсь своего страха. Страх привык пугать меня. Превратился в моего противника.
Но если исполнить этот древний ритуал — стать своим страхом, побыть им, нарисовать его, потанцевать его, если ощутить всю его мощь в собственных мышцах, в груди, в животе, если посмотреть на мир его глазами — всё способно поменяться. Тогда страх оказывается пойман. Принят. Оседлан. Приручен. Интегрирован. Тогда он становится союзником, а не врагом. «Любая проблема – это всегда решение, повернувшееся к тебе спиной», — говорил Хулио Кортасар.
*ψ
В старой комедии «Бетховен», про собаку, есть одна яркая небольшая сценка. Герой этого фильма Тед был довольно робким мальчиком. И его обижали окрестные мальчишки.
Однажды он в очередной раз наткнулся на них на улице. Они явно намеревались его опять задеть. Он решил дать хоть какой-то отпор, остановился, сжал кулаки. Силы были явно неравными.
Но сзади, за спиной Теда, неслышно появился Бетховен, огромный сенбернар, и молча, зверски оскалил зубы. Мальчишки испугались и убежали.
А Тед даже не понял, что произошло. Он подумал, что они испугались именно его. Он ощутил вдруг себя сильным и смелым. Он перестал чувствовать себя жертвой. И это стало для него переломным моментом. Те мальчишки, чувствуя в нем перемену, отныне перестали приближаться к нему.
Так Тед интегрировал свой страх и свою силу. Конечно, невольно, неосознанно.
Но этот трюк можно повторить специально. Стоит только станцевать, прочувствовать своего собственного сенбернара внутри себя. Ощутить свою животную силу.
«Важен не размер собаки в драке, а размер драки в собаке», — говорил Марк Твен.
*ψ
Рон Курц
Или вот другая метафора подобной интеграции. Тоже из собачьей жизни.
Это история от Рона Курца, основателя Хакоми-терапии.
Однажды у входа в мотель он столкнулся с огромной псиной, смотрящей на него, «как на очередную порцию ланча». «Черт, дружище, ты меня здорово напугал», — тут же честно и открыто сообщил собаке Курц. Пес посмотрел на него и вдруг подошел и лизнул ему руку. Рон потрепал его за ухом. Тут появился хозяин мотеля. Он был явно обескуражен. Его пес всегда и со всеми вел себя сурово и уж, тем более, никого к себе не попускал.
Когда мы боимся своего страха, мы отщепляем его от себя. Только бы не иметь с ним дела. Но душа стремится к цельности. А страх нуждается в интеграции, в воплощении. И в этом своем стремлении то и дело норовит на нас наброситься.
А мы стараемся изо всех сил, чтобы не быть им укушенным. Загрызенным. Чтобы сохранить с ним дистанцию. Не подозревая, что в нем кроется наша сила. Может быть, именно поэтому он и не оставляет в покое – потому что в нем спрятан наш важный ресурс. «Если мои демоны меня покинут, боюсь, что улетят и мои ангелы», — говорил Рильке.
Но если сказать своему страху: «Эх, черт, ну и напугал ты меня». Если искренне восхититься: «Ого, ну ты и силен!» Если поймать в себе к нему любопытство. Если принять таким образом его силу и насладиться ей, то он вдруг вильнет хвостом и благодарно лизнет вам руку.
Ведь это вы хозяин своего страха. Это вы его создали внутри себя. А не наоборот.
Светлана Гамзаева, психолог, Нижний Новгород, #пряностидуши
Еще почитать: