загадка улыбающегося ангела

Готовность к счастью

Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
Булат Окуджава

Сегодня кажется утраченным счастьем — то время, когда можно было тесниться за столиками кафе, запросто пройтись по магазинам, обниматься с кем захочется, иметь беспорядочные эмоциональные связи и чихать на всё.
Что имеем, не  храним, потерявши плачем, — знали еще наши далекие предки.
Но где гарантия, что когда всё, и правда, вернётся, мы сможем почувствовать ту самую радость, по которой сейчас тоскуем?
И ведь вполне вероятно, что спустя время эта наша коронавирусная весна будет казаться периодом недооцененной радости.
Почему мы так устроены? Ждем, например, какую-то важную встречу, поездку или еще что-то хорошее. А когда оно случается, что-то отключается внутри. Будто срабатывает какой-то предохранитель. Краски блекнут, запахи тухнут. Вы заторможены, заморожены, где-то ноет, что-то не так. А потом, проходит неделя-другая, и вы понимаете, как счастливо, на самом деле вам тогда было. И почему это удалось почувствовать сполна?

Счастье вообще имеет тенденцию расползаться в обе стороны от настоящего — в прошлое, в будущее. Мы хорошо умеем ностальгировать, чуть похуже — мечтать. А вот искусство чувствовать радость в тот самый момент, когда она, действительно, нам дарована — это какой-то высший пилотаж.
Вы не замечали, что зубы у разных людей чаще начинают болеть именно в пятницу вечером? И не только зубы.

*ψ 

У Алена де Боттона в “Опытах любви” лирический герой вместе со своей девушкой Хлоей отправились в путешествие в Испанию. Приехали и сразу пошли купаться в горном озере, потом расположились на террасе за бутылкой вина с оливками, любуясь, как солнце садится за холмы. Это был тот светлый период их отношений, когда они уже были достаточно близки, но еще были готовы простить друг другу недостатки. Им было хорошо вдвоем. И им казалось, что нет места на земле, прекраснее этого. Какой удивительный вечер.
Тут у Хлои что-то больно задергало в голове. Сильнейшая головная боль. Приступ не проходил и ночью,  утром ей тоже не стало лучше. Они поехали в соседнюю деревню к доктору.
“Ничего особенного: немного живот, немного голова — очень-очень часто встречается у приезжих. Я дал ей таблетки. Всего только маленькая ангедония, а вы что думали?”, — вынес свой вердикт местный врач.
“Доктор Сааведра диагностировал случай так называемой ангедонии, заболевания, определяемого Британской медицинской ассоциацией как реакция, примечательно близкая к горной болезни, вызываемая внезапным страхом перед угрозой счастья. Такое состояние не редкость среди туристов, приезжающих в эту часть Испании. Внезапно осознав среди идиллического ландшафта возможность земного рая, они становятся жертвой сильнейшей реакции организма, направленной на то, чтобы нейтрализовать такую возможность”, пишет Ален де Боттон.

*ψ

Медицинские справочники определяют ангедонию (anhedonia) как нарушение, морфологически привязанное к префронтальной коре. Симптомы ангедонии были введены в сферу психопатологии еще в 1809 году. Этот симптом обычно сопровождает большую депрессию, посттравматический синдром, болезнь Паркинсона, химические зависимости и шизофрению.
Современная психиатрия вообще склонна стигматизировать разные человеческие особенности, вытесняя их на обочину достойной правильной жизни. Но ведь у каждого человека есть своя запретная территория радости, ступив за границу которой мы или переключаем свои чувства на щадяще блеклый режим, или заболеваем чем-то вроде мигрени с радикулитом, или загружаем себя кучей дел, или попадаем в приключения. Разве это не удивительно: одна лишь перспектива почувствовать счастье что-то делает с нашей префронтальной корой. 

*ψ 

Может быть, потому что счастье — самый мощный катализатор изменений?  Оно открывает доступ к самым интимным, ядерным местам нашей личности. И запускает  там такую быструю и сильную алхимию, которая, как никакие другие процессы, способна что-то изменить и в структуре нашей личности и в системе наших убеждений и в тех фильтрах восприятия, которые мы себе устанавливаем.
Счастье страшно, потому что после него ты уже никогда не будешь прежним. И куда легче его просто не замечать. Поставить заслонки. Включить аварийку. Лишь бы остановиться, только заметив на дороге опасный указатель.
Оно нас прямиком, оптом, помещает в настоящее, прямо в этот момент сейчас.  Дает возможность потрогать реальность без всяких защитных перчаток. Ничто не меняет так сильно, как столкновение с тем, что прямо сейчас. Ощущение пронзительности своего соприкосновения с собственной жизнью. “Людям труднее всего, когда жизнь реальна”, писал Томас Эллиот
У психоаналитика Фрица Римана есть шутка, что если человек окажется перед двумя дверями, на одной из которых написано «Вход в рай», а на другой — «Вход в зал заседаний по вопросу о рае», то он, скорее всего, выберет последнюю.  

*ψ 

Людям так страшно быть счастливыми, что даже ангелов они обычно рисуют грустными.
Есть, правда, один знаменитый — с улыбкой, что стоит на Реймском соборе, где испокон веку венчались французские короли. На его странную улыбку трудно смотреть долго. Живые губы из розоватого камня, озорное лицо и что-то еще, подспудное задевает где-то внутри — там, куда мы обычно не ходим.  Поэтому стоит, наверное, вглядеться. Хотя бы на фото.
Ангел потерял свою волшебную голову в первую мировую войну. Тогда собор сильно пострадал от бомбежки и пожара. Но осколки головы — два десятка каменных обломков — бережно собрал  и спрятал аббат Жюль Тино. Сам он вскоре погиб на той же войне. Осколки потом нашли случайно, голову восстановили.
Но я сейчас — о счастье. И у Ольги Седаковой есть стихотворение  о нем — “Ангел Реймса».

Ты готов? —
улыбается этот ангел —
я спрашиваю, хотя знаю,
что ты несомненно готов:
ведь я говорю не кому-нибудь,
а тебе,
человеку, чье сердце не переживет измены
земному твоему Королю,
которого здесь всенародно венчали,
и другому Владыке,
Царю Небес, нашему Агнцу,
умирающему в надежде,
что ты меня снова услышишь.
Снова и снова,
как каждый вечер
имя мое вызванивают колоколами
здесь, в земле превосходной пшеницы
и светлого винограда,
и колос и гроздь
вбирают мой звук —

но все-таки,
в этом розовом искрошенном камне,
поднимая руку,
отбитую на мировой войне,
все-таки позволь мне напомнить:
ты готов?
к мору, гладу, трусу, пожару,
нашествию иноплеменных, движимому на ны гневу?
Все это, несомненно, важно, но я не об этом.
Нет, я не об этом обязан напомнить.
Не за этим меня посылали.
Я говорю:
ты
готов
к невероятному счастью?

 

Светлана Гамзаева, психолог, Нижний Новгород, #пряностидуши

Похожее:

Счастье сродни дракону

Не забывайте закусывать карандаш 

Сила малых шагов 

Счастье это стыдно